Укрепить экономику образованием

3 ноября в Общественной палате (ОП) Российской Федерации состоялось заседание на тему «Образование в России: взгляд 2010», на котором ректор ГУ-ВШЭ, председатель Комиссии ОП РФ по развитию образования Ярослав Кузьминов выступил на тему «Российское высшее образование: вызовы и перспективы».

 Видеозаписи заседания Общественной палаты РФ «Образование в России: взгляд 2010»

Обсуждение проблем образования в Общественной палате РФ уже стало традицией. На этот раз мероприятие продолжалось целый день: обсуждались вопросы развития всех уровней образования. Выступали ректоры вузов и директора школ, представители педагогической науки, руководители государственных органов управления образованием, в том числе министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, его заместитель Исаак Калина, руководитель Рособрнадзора Любовь Глебова.

Требуются абитуриенты

В своем выступлении Ярослав Кузьминов основывался на материалах доклада Общественной палаты и РИА Новости «Российские государственные вузы: индексы качества приема — 2010».

Высшее образование — единственно возможный вариант начала карьеры для большинства людей: около 75% выпускников школы планирует сразу же поступать в вузы, более половины студентов колледжей и техникумов также собираются получать высшее образование. Родители большинства школьников считают вуз единственной возможной перспективой для своих детей и готовы инвестировать в их будущее свои накопления, зачастую довольно скромные. Сходная точка зрения и у работодателей: даже рабочих нередко предпочитают нанимать с высшим образованием. Таким образом, высшее образование выполняет функцию «социального лифта»: диплом предоставляет человеку «допуск» на рынок труда.

С другой стороны, в сознании многих людей высшее образование перестало быть сопряженным с какими-либо профессиональными компетенциями. Работодатели не доверяют вузам: пять лет назад с вузами не сотрудничали 50% предприятий, сейчас — 71%. Работодатели предпочитают нанимать людей с широким образованием, потому что их проще переучить. Диплом становится показателем общей культуры и способности работать в коллективе, а в знания, полученные в вузе, никто не верит.

Это подтверждается низким уровнем обучения во многих вузах — туда принимают с минимальными результатами ЕГЭ, то есть даже не «троечников», а настоящих «двоечников». Только 115 государственных вузов — из 600 с лишним — привлекательны для победителей и призеров олимпиад. Лишь 150 вузов участвуют в конкурсах Минобрнауки на распределение дополнительных бюджетных средств — остальные не в состоянии подготовить проекты. Учебная нагрузка преподавателей столь велика, что у них не остается времени на занятия наукой — уровень зарплат (в среднем 25 тысяч рублей в московских вузах) заставляет искать приработки на стороне. Если на бюджетного студента тратится примерно 3–4 тысячи долларов в год (что на фоне развитых стран тоже очень немного), то за обучение на коммерческой основе платят в два раза меньше. Эти деньги велики по меркам семей, но качественное образование стоит дороже.

Анализ приема в российские вузы показал, что большинство сильных абитуриентов идут на бюджетные отделения экономических, юридических и медицинских факультетов. Слабейшие абитуриенты предпочитают сельское хозяйство, педагогику, металлообработку, судо-, авиа- и ракетостроение. В результате получается, что хотя Россия стала страной практически всеобщего высшего образования, для изрядной части этого образования — инженерного и педагогического (за счет бюджета), экономического и юридического (за счет средств семей) — характерно совершенно неудовлетворительное качество. Вузы готовы взять любого абитуриента. Советская структура высшей школы сохранилась по сей день, в типичном техническом вузе обучаются 1000 инженеров на бюджетных местах и 1000 экономистов на платных местах, у тех и других средний балл ЕГЭ — около 50. «Офисного планктона» на рынке труда достаточно, но квалифицированных инженеров и экономистов не хватает, как не хватает и исполнителей — квалифицированных рабочих.

Как можно решить накопившиеся проблемы?

Искусственно ограничивать доступность высшего образования и заставлять молодых людей поступать в техникумы недопустимо (ни одна политическая сила не возьмет на себя ответственность за такое решение), однако подготовка квалифицированных исполнителей может осуществляться в рамках прикладного бакалавриата. Это тоже высшее образование, поэтому студенты не будут чувствовать себя социально ущербными людьми, отказавшимися от дальнейшей карьеры — как это происходит с нынешними учащимися колледжей и техникумов. По окончании прикладного бакалавриата сильные выпускники смогут поступить на четвертый курс академического бакалавриата.

Необходимо продолжать отбор и усиливать поддержку ведущих вузов, в первую очередь естественнонаучных и технических, выделяя средства на исследования. По мнению Ярослава Кузьминова, эффективные университеты могут быстрее возникнуть в провинции (примеры уже есть в Екатеринбурге, Перми, Белгороде) — там легче обеспечить эффективный контракт ученого и создать социальные сервисы для глобальных студентов. Развитие университетов — ключевой рычаг для восстановления нормальной культурной городской среды, пространства общения: так, в Китае вокруг кампусов возникает «бизнес культурных людей». При этом нельзя делать ставку только на отобранные национально-исследовательские университеты — получение высшего образования должно быть законным правом каждого гражданина России. Ярослав Кузьминов считает, что именно так можно преодолеть разрыв между образованием и экономикой, «укрепив нашим образованием нашу экономику».

«Мы идем к вам!»

Комментируя доклад, Исаак Калина отметил, что все изменения в системе образования, в том числе высшего, инициированные государством, имеют абсолютно правильный вектор, но скорость этих изменений намного ниже, чем нужно сегодня. Главная задача, по его мнению, — ускорение изменений, и именно этот вывод из доклада Общественной палаты об индексах качества приема должны сделать не только потребители образовательных услуг, но и ректоры вузов.

Впрочем, сразу после выступления замминистра ректор одного из вузов Кемеровской области задал вопрос на совершенно другую тему, а именно: будет ли государство выделять средства на компенсацию льготного проезда студентов к месту учебы и обратно. На это Ярослав Кузьминов возразил, что сначала надо обеспечить качество образования, а уж потом — его транспортную доступность. «Наша попытка понять размещенную на сайте вашего вуза информацию о зачислении оказалась неуспешной, — обратилась к кемеровскому коллеге Любовь Глебова. — Так что давайте сначала посмотрим на организацию образовательного процесса в соответствии с имеющимися требованиями, а потом будем говорить о том, что не является сферой нашей ответственности».

Исаак Калина предположил, что ознакомившись с докладом Общественной палаты, многие ректоры обратятся к министру образования и науки с просьбой сократить бюджетный прием на те направления, куда поступают слабые абитуриенты — зачем набирать, например, на ракетостроение студентов с плохим знанием математики? Пока что, по его мнению, ускорено выявление, а не вытеснение псевдовузов. Лишь 43 вуза установили для своих абитуриентов нижнюю «планку» по баллам ЕГЭ выше, чем Рособрнадзор, и это свидетельствует об их высокой самооценке. Получается, всем остальным безразлично, кто к ним придет, — ведь все равно их учить не собираются, главное — выдать диплом. «Естественно, контрольные цифры приема будут устанавливаться с учетом среднего балла ЕГЭ и нижнего балла ЕГЭ, с которым можно было поступить, — сказал Исаак Калина. — Если в вуз могут поступать все подряд, то только такие там и останутся учиться. Если вуз не установил свою нижнюю границу, мы (то есть министерство — Е.Р.) идем к вам! Остальных проверят поступающие».

Впрочем, против идеи повышения требований к абитуриентам выступил ректор Томского политехнического университета Павел Чубик, заявивший, что в такой ситуации люди просто не пойдут в технические вузы, где и так трудно учиться. Вместо этого он предложил расширить список предметов, по которым все будут обязаны сдавать ЕГЭ, и включить туда физику, чтобы улучшить уровень подготовки школьников по естественнонаучным дисциплинам в целом. Исаак Калина возразил, заявив, что снижение контрольных цифр приема ни в коем случае не станет повсеместным. В первую очередь оно может коснуться слабых вузов. По мнению замминистра, это может стать одним из путей решения части проблем.

Проректор Европейского университета в Санкт-Петербурге Борис Колоницкий отметил, что необходимо поддерживать не только естественнонаучные, но и гуманитарные исследования. За последнее время Россия сильно отстала по целому ряду направлений, таких, например, как изучение различных регионов. В ситуации, когда изучением голода в Казахстане занимаются американские и немецкие ученые, а не российские, наша страна может со временем оказаться «в очень грустной внешнеполитической ситуации».

Ректор Московской школы управления «Сколково» Андрей Волков в своем выступлении подчеркнул важность деления высшего образования на несколько этапов. Отметив несомненные преимущества системы «4+2», он заметил, что, возможно, для повышения мобильности студентов, стоило бы разделить образование не на два, а на три этапа — «2+2+2». Мир меняется все быстрее и быстрее, и это поможет молодым людям более адекватно приспосабливаться к реалиям окружающего мира. О преимуществах двухуровневого образования говорил и Исаак Калина: если, поступая в вуз в 1968 году, абитуриент четко понимал, кем будет работать в 1973 году, то современному молодому человеку контуры будущей профессии не видны отчетливо — он словно стрелок, который должен поразить мечущуюся и расплывающуюся цель. Бакалавриат и магистратура — это две попытки для выстрела.

Требуется ремонт

На заседании Общественной палаты обсуждались и проблемы других уровней образования.

С докладом о проблемах дошкольного образования выступила президент образовательного холдинга «Наследник», член Комиссии Общественной палаты по развитию образования Любовь Духанина. Она констатировала, что доступность дошкольного образования остается крайне низкой — в детские сады ходят лишь 59% детей. В последние годы наметился рост, но очереди остаются огромными. Подготовительные группы при школах далеко не всегда способны заменить дошкольное образование, ведь для полноценного развития ребенка заниматься с ним необходимо с раннего возраста. Финансирование дошкольного образования растет, однако по-прежнему остается не вполне адекватным. Лучше всего финансируются учреждения для детей с проблемами со здоровьем, там самые маленькие группы и самые лучшие условия. В результате многие родители стремятся поместить своего ребенка в логопедический детский сад, не отдавая себе отчета в том, как отразятся на его развитии специализированные программы. При этом детские сады для одаренных детей финансируются даже хуже, чем обычные.

В качестве мер по повышению доступности и качества дошкольного образования Любовь Духанина предложила развивать частное и государственное партнерство в этой области, усовершенствовать систему финансирования дошкольных учреждений, повысить зарплату их работникам. Также она высказалась за доработку санитарных требований к дошкольным учреждениям, которые пока остаются достаточно важным препятствием для увеличения числа детских садов.

Выступление еще одного члена Комиссии по развитию образования, директора Центра образования № 548 «Царицыно» Ефима Рачевского было посвящено проблемам школьного образования. Он заявил, что фактическая продолжительность нашего школьного образования составляет даже не заявленные 11, а 8 лет, так как 1-й, 5-й и 10-й классы уходят на адаптацию к соответствующим ступеням. В результате вузы вынуждены заниматься восполнением пробелов в школьном образовании, при этом в развитых странах продолжительность школьного образования гораздо выше — 12–13 лет.

О сходных проблемах говорил в своем выступлении Руководитель Центра мониторинга и статистики образования Федерального института развития образования Марк Агранович. Он отметил, что в России очень «короткая» средняя школа, и опроверг миф о «перегруженности» российских школьников. Если недельная школьная нагрузка у наших школьников примерно совпадает с аналогичным показателем в развитых странах, то суммарная нагрузка за год в российских школах оказывается намного меньше из-за большой продолжительности каникул. В большинстве стран в вузы поступают в 20 лет, а у нас в 17, когда далеко не всякий может определиться с профессией.

Ряд участников заседания высказались в пользу радикальных мер по решению проблем школьного и дошкольного образования. Например, звучали предложения сделать предшкольное обучение обязательным для всех, чтобы таким образом компенсировать недостаточную продолжительность средней школы.

Итоги заседания подвел Андрей Фурсенко, подчеркнувший, что российскому образованию требуется «ремонт», причем не «косметический», а более серьезный.

Он отметил, что поступить в хороший детский сад и хорошую начальную школу едва ли не важнее, чем в хороший вуз, потому что если человеку повезло с первыми этапами образования, за его дальнейшую судьбу можно уже не волноваться. Необходимо совершенствовать организационно-экономические механизмы образования: демографическая ситуация привела к тому, что рядом могут стоять две полупустые школы, что неправильно. Такое становится возможно, потому что школы иногда превращаются в учреждения по защите интересов своих работников. «Мы не можем "подновить фасад" старых школ и ждать до 2016 года, когда Россия выйдет из демографической ямы, и их классы наполнятся», — заявил Андрей Фурсенко. Необходимо воспользоваться демографической ситуацией, чтобы обновить систему школьного образования, и в 2016 году детей должны встретить полностью обновленные школы.

Министр заявил, что российское высшее образование неадекватно выполняет функцию «социального лифта» — ведь в вузах только ленивый не учится, и многие выпускники не получают ничего, кроме документа о наличии высшего образования и узаконенной возможности ничего не делать на протяжении четырех-пяти лет. В своем выступлении Андрей Фурсенко коснулся также прозрачности российского образования, нынешний ее уровень он не считает удовлетворительным, и это затрудняет внешнюю оценку деятельности образовательных учреждений, в том числе со стороны работодателей.

Екатерина Рылько, специально для Новостной службы портала

Презентация к докладу Ярослава Кузьминова